Мой Дед Иван -
Казак бедовый,
С донскою шашкой воевал,
С Будённым в корпусе Белова,
Но в плен с контузией попал,
Бежал, как только аклимался,
С собой товарищей троих,
К своим безвременно пробрался,
И осуждён был от своих,
Не помогли медали, знаки,
Отличный список послужной,
Итог от сабельной атака
Был незаслуженно крутой,
И сколько помнил себя в детстве,
Коней мне Деда рисовал,
И всем, кто жили по соседству,
Под плуг картошку он сажал,
Вихры кудрявые донские,
Вились собою сами вверх,
Казачьи песни вековые
Дед пел со мною громче всех,
Он шашкой личной упражнялся,
Фланкировал, учил меня,
Когда не помню подстригался,
Но шашкой, помню, брил себя,
Дед был ходок на обе ноги,
Его не мог я перегнать,
Когда шагали по дороге,
Лишь ветер мог его догнать,
Радушный дед мой был Хозяин,
Хотя и водку может пил,
За ней летал стрелой в «магАзин»,
С Душой открытой Дед мой жил,
Я помню, года три до смерти,
Закон «виновных» Оправдал,
Мне Дед сказал: «Мать вашу, черти»,
И тихо сердцем зарыдал,
Медали, знаки возвернули,
Восстановили послужной,
Но только годы не вернули,
Тот показатель - основной,
Да, Дедом буду я гордиться,
На все «вопросы несмотря»,
Ко мне Приходит, часто снится,
Под годовщину Октября,
Их нет и их не переделать,
Наших прославленных Отцов
И Дедов, что смогли Наделать
Таких как с вами мы - Юнцов.
Из поэтической тетради Исследователя Евгения Селиванова